В 2008 году два моих друга-парикмахера, татуировщик и я со своей кошкой Софи ехали из Керчи в Киев в салоне серого Ланоса. У меня в кармане было 200 долларов, тогда еще по курсу 5.8. Свое первое жилье мы сняли на Отрадном, а через какое-то время я перебрался в известную в узких кругах квартиру номер 37 на проспект Победы. Там прошли самые панковые годы моей жизни: граффити на обоях, пьяные татуировки, ром-кола и кингсбридж на завтрак. В той полторушке могло одновременно проживать до пяти человек, но это не мешало мне стричь клиентов над спящими на полу товарищами. За три года у меня сменилось около двадцати соседей, и это самая малая часть истории замечательной квартиры номер 37.

До работы в FIRM я наелся говна сполна, о чем мне не стыдно говорить: кушал мивинку, запивал красным зибертом, просиживал жопу в салонах и обслуживал трех клиентов в месяц. Уверен, что многие меня прекрасно понимают. Я не считаю себя каким-то особенным или супер успешным, я считаю себя профессионалом, который хорошо делает свое дело. Мои клиенты — это уже мои друзья, они стригутся у меня на протяжении нескольких лет из месяца в месяц. Когда кто-то высказывается вроде “ну, не вагоны разгружать”, мне хочется сразу послать, потому что мы стоим по 12 часов в день на ногах — по часу на стрижку. Моя жизнь вообще делится на два этапа: три рабочих дня и три выходных, седьмой день куда-то пропадает.

Иногда ко мне приходит клиент со словами: “Подстриги мне модную стрижку как у Брэда Питта”. Мы не стрижем всех под одну гребенку или по картинке, мы подбираем стиль, адаптируем и стилизуем. Я не фанат зарубежной парикмахерской культуры, так как считаю, что они не так старательны, как мастера с постсоветского пространства. Мне больше по духу отечественная старая школа.

Меня раздражает, что FIRM считают хипстерской парикмахерской и у меня особое мнение о людях, которые употребляют это “обзывательство”, а потом идут покупать топсайдеры или редвинги в Zara. И мы не называем себя барбершопом — мы просто мужская парикмахерская.